Здравствуйте, мои уважаемые коллеги.

Разговор, имевший место между нами в прошлой лекции, касался техники теоретической подачи изучаемого предмета. Тогда мы с вами определились, что голая теория без практики — это голый ноль. Однако в то же время мы определились и с тем, что совмещение теоретических занятий с практическими сравнимо с попыткой скрещивания карася с карпом — результат теоретически возможен, но гибрид будет меньше карася и костистее карпа. Достойного качества практическая подача предмета несовместима с теоретическими занятиями и наоборот, теория не должна сливаться с практикой во избежание создаваемого этим «свальным грехом», прости Господи, бедлама в головах и душах курсантов.

Другое дело, что практика должна следовать за теорией. Сначала теоретическое понимание предмета, затем — его практическое освоение. В такой последовательности, а не наоборот и, тем более, не вместе. Это только кажется, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. На деле это полная чушь. Преподавательская практика говорит нам, что наиболее оптимальная схема трёхэтапна, и суть ее заключается в трех словах: «услышать-увидеть-использовать». Причем наиболее эффективно схема работает при последовательном, а не параллельном ее включении.

Сначала курсант понимает суть предмета — именно физическую сущность, а не принцип работы изделия (устройства, механизма, системы). Еще не видя его.

Затем курсант видит это изделие (устройство, механизм, систему), понимая его физическую сущность, понимая, в чем заключается принцип его работы, а значит, понимая, почему оно выглядит именно так, и почему оно просто не может выглядеть иначе. На этом этапе ему уже вряд ли нужно будет разъяснять, как это работает, откуда что берется и куда девается. Зная физическую сущность, курсант, уверяю вас, разберется с этим самостоятельно. А если не разберется сразу, слегка помогите ему. Только слегка. А если и после этого не разберется — убейте его, это не ваш курсант.

И лишь затем курсант готов использовать это изделие (устройство, механизм, систему). Понимая его физическую сущность, понимая принцип его работы, понимая уже, как его следует использовать. И вот тут уже не трогайте его, если у курсанта не будет ничего получаться ни с первого, ни со второго, ни с третьего, ни с десятого раза. Наступила пора реальной практики, которая всегда очень плохо дружит с теорией. Наступает пора преподавательского терпения и курсантского труда, в результате которого медленно, неторопливо, размеренно приобретается навык.

Все просто вроде бы, да? Да, просто. Но только на первый взгляд. С одной стороны, курсант подходит к этапу практических занятий вашими стараниями уже хорошо теоретически подготовленным и практически мгновенно понимает, как это все должно работать, и что ему с этим нужно делать. Ему мало что нужно дополнительно объяснять.

Он рвется в бой. Он рад перемене вида деятельности. Он готов закреплять практикой теоретические знания, полученные в ходе лекционной подготовки. Я не знаю ни одного случая за всю мою практику преподавания, когда курсанта надо было бы понуждать к практическим занятиям. Он всегда «дрожит на сворке», как легавая перед травлей зайца, простите за не очень корректный, но точный образ.

Однако задача уже не кажется такой простой после того, как начинается подготовка к организации практических занятий. Представьте, вот перед вами стоит весь ваш курс. Их десять, пятнадцать, двадцать, тридцать человек, после первого десятка уже неважно, сколько именно. Они разного пола, разного возраста, разной физической подготовки, разного психотипа. У них разные характеры, разный интеллектуальный уровень, разная степень психологической устойчивости. Вот они перед вами, все, а вы, соответственно, — перед ними, но один. И сейчас они не сядут за парты, чтобы внимать вашим речам, а разбегутся «по снарядам», чтобы их осваивать. И тут пойдет кино, уверяю вас. Вот это — проблема. Весьма серьезная. Этот кинофильм будет развиваться по следующему сценарию: 1. Курс сгрудится у изделий, механизмов, систем и всей густой толпой будет разбираться, откуда у чего растут ноги, попутно задавая вам вопросы всеми десятью глотками одновременно. Но вопросы при этом будут совершенно разные. 2. Курс, разобравшись, что к чему, и как работает, начнет примерять это на себя и применять на практике, причем начнут это делать наиболее шустрые, путая, перемешивая и перебирая все подряд. Остальные будут просто смотреть, пытаясь разобраться, что им делать дальше, наблюдая за попытками шустрых что-то сделать осознанно-удобоваримое, продолжая вам задавать вопросы, которых становится все больше и шансов внятно ответить на которые у вас становится все меньше. 3. Курс, устав смотреть на шустриков и не слышать ответы на вопросы, разойдется в стороны и будет ждать окончания занятий, попутно играя снаряжением, либо наглядными пособиями в ожидании их практического применения. Шустрики тем временем, устав от бесполезных попыток сделать что-либо внятное, тоже устало затихнут где-то недалеко от места тренировок. И произойдет это не позже, чем через тридцать минут от начала занятий.

Понятно, что при таком раскладе первые практические занятия пройдут комом. Никто ничему не научится. И все остальные занятия тоже обречены, если вы не усвоите алгоритм их правильного проведения.

В одной из предыдущих лекций я уже упоминал о том, что практические занятия отличаются тем, прежде всего, что до 80% времени и сил от общего объема отнимает их подготовка, которая складывается из:

• Обустройства мест практических занятий.
• Комплектации изделий, механизмов, систем, тренировочных комплектов снаряжения для проведения практических занятий.
• Разбивки всего комплекса практических занятий на тренировочные этапы.
• Формирования тактики этапов проведения практических занятий.
• Подготовки инструкторско-преподавательского состава для практических занятий.

Без решения этих задач эффективное и качественное проведение практических занятий представляется весьма затруднительным. Один преподаватель не в состоянии выполнить в полном объеме всю подготовку по приведенному выше перечню. Необходимо привлечение подготовленного инструкторско-преподавательского состава, в противном случае каждый подготовительный этап очень сильно растягивается во времени и отнимает огромное количество сил в ущерб качеству преподавательского процесса. Практические занятия — процесс коллективный в самом широком смысле этого слова. А потому не следует стесняться привлекать для их проведения «сержантов» из состава своей организации. От них не убудет, только здоровее станут. А вы, пытаясь своротить все в одиночку, просто ляжете под этим грузом.

Однако, привлеченных «сержантов» тоже следует предварительно обучить, чтобы они перед курсантским составом не «пороли чушь, которая тихо повизгивала». Чтобы они знали, что и как должны выполнять на каждом из этапов подготовки к занятиям и на каждом из этапов проведения занятий.

В этом и заключается первый этап подготовки практических занятий. И в этом заключается основная задача преподавателя. Преподаватель в обязательном порядке проводит со своими «сержантами» семинарские занятия, имеющие целью их подготовку к приему под их крыло и дальнейшему обихаживанию своих «воробушков». В это же время преподаватель имеет возможность последний раз проверить себя, понять, не ошибся ли он в выборе кандидатуры того или иного руководителя отделения. На этом этапе «сержанта» заменить еще не сложно. Но в моей практике этого не приходилось делать никогда.

Вторая задача преподавателя — разделение практики на тренировочные этапы и определение последовательности их практического освоения.

Третья задача преподавателя — разделение группы курсантов на отделения для практического обучения, которые возглавят «сержанты». Отделения в своем составе не должны быть больше четырех человек по двум причинам:

1. Работа с большей группой осложнит доведение практического материала до каждой курсантской головы и до каждой пары курсантских рук-ног в полном объеме. С отделением большей численности «сержанту» будет сложно работать. Четыре человека — оптимальная численность учебного отделения.

2. Как показывает практика, учебные отделения курса редко распадаются на самостоятельные боевые единицы после окончания курса. С вероятностью 90% эта группа уже не распадется и не захочет менять своего командира и в дальнейшем. Учебные отделения, как правило, переходят в разряд самостоятельных структурных боевых единиц, и это единение может длиться годами, не изменяясь в составе. Кроме того, мы с вами помним, что оптимальный состав рабочего отделения — четыре человека. А потому, при комплектации отделений, преподавателю следует учитывать мнение «сержантов» и давать им возможность участвовать в формировании своих отделений. Помните, что закладывая учебное отделение сейчас, вы почти наверняка закладываете структурную боевую единицу своей организации на много лет вперед. Это — важно.

Ну а дальше работают «сержанты» и завснар.

Именно «сержанты» дружным хором выполняют обустройство мест проведения занятий.

Именно «сержанты» выполняют материальную комплектацию практических занятий, что составляет второй этап подготовки занятий.

Именно «сержанты» непосредственно проводят все практическое занятие от начала до конца, оставляя преподавателю только общую координацию процесса. Только так и никак не иначе. Тот же самый закон – «разделяй и властвуй» здесь работает чрезвычайно эффективно при умелом его использовании. И именно в своем «сержанте» потом души не чает курсант — при условии, конечно, что «сержант» состоялся как хороший преподаватель-практик.

А завснар здесь присутствует потому, что «боцман» в этом учебно-тренировочном бедламе нужен обязательно. В его ведении находится используемое снаряжение и уж он-то точно не даст никому по азарту или головотяпству привести его в негодность.

Преподаватель на всех этих этапах практического обучения присутствует лишь номинально, осуществляя только общий контроль за процессом обучения и общее руководство через руководителей отделений. Не надо, ни в коем случае не следует вмешиваться в учебный процесс, проводимый вашими подчиненными. Поставили задачи, убедились в их понимании «сержантами» — и все, отойдите в сторону и не застите людям свет. Людям и без вас забот хватает.

Руководитель отделения для качественного и добросовестного выполнения поставленной задачи должен быть свободен от преподавательского террора. Уже одно ваше присутствие давит на молодых руководителей неимоверно, уж поверьте. Но не присутствовать на занятиях вы не можете. Вы обязаны следить за всем, что происходит на занятиях, для того, чтобы вмешаться в случае крайней нужды или нештатной ситуации. А если вы еще и полезете в процесс обучения, ломая и без того неустойчивый навык руководства «сержанта», то снесете ему мозги окончательно и загубите занятие, вгоните его в психологический ступор и сделаете невозможной его дальнейшую работу с личным составом.

Никогда, никогда не критикуйте младшего командира в присутствии его подчиненных. Это плохой стиль. Мерзкий. Орать можете на равного. Даже в присутствии всех. Но на «сержанта» — никогда. После занятия дайте ему возможность «получить замечания». Объясните, как исправить ту или иную ситуацию уже завтра. Спокойно, один на один. Наверняка поймет. Во всяком случае, в моей практике иначе не случалось ни разу. И проследите за выполнением. Все. Ничего более.

Безопасность при проведении практических занятий. Особая тема. Наша практика — практика вертикалей, а не практика залов политехнических музеев. Слететь с тренажера при отработке элементов передвижения для курсанта — как высморкаться. Падения даже с высоты полутора метров чреваты серьезными травмами. Падения недопустимы. Поэтому любые учебные упражнения на линейных опорах выполнять следует с верхней страховкой. Независимой страховкой. Всегда. Повторяю — всегда.

Видел я неоднократно, как внезапно, на ровном месте, коршунами летают курсанты. Причем при обстоятельствах, которые нормальному человеку даже представить невозможно. Даже теоретически. Даже в кошмарном сне. Однако — летают, реют, красавцы. И будут летать, не сомневайтесь. И не надейтесь.

В подавляющем большинстве случаев это заканчивается благополучно. Но есть малый процент случаев, заканчивающихся нехорошо, мягко говоря. И всегда это происходит при отсутствии верхней учебной страховки. Верхняя учебная страховка — это своеобразное устройство от дурака. Спасет всегда, что бы не натворил курсант, как бы изобретателен он не был.

Даже при отработке элементов СРТ верхняя страховка обязательна до самого последнего этапа. Да, мешает. Да, неудобно. Однако, до момента, когда вы решаете, что курсант может работать самостоятельно, он должен висеть на привязи. Ибо нефиг. И лишь тогда, когда вы поймете, что он созрел до самостоятельной работы, что он не ошибается и техника вбита в его подсознание, вы снимаете его со сворки. Но и потом долго следите за тем, как он привыкает к состоянию свободы. К этому состоянию курсанту тоже привыкнуть надо.

У каждого преподавателя есть свой список травмированных курсантов, как у каждого хирурга есть свое кладбище. Во всех случаях, без всякого исключения в травмах, происшедших на занятиях виноват преподаватель. Всегда. По определению. И не надо увеличивать этот список.

Ну вот, коллеги, собственно и все о практике. Остается только добавить, что способность усвоения материала, — как теоретического, так и практического, — у каждого индивидуума разная. Потому не следует торопиться и спрессовывать практический учебный процесс жесткими сроками его окончания. Пусть он будет растянут по времени. Пусть в нем будут заложены возможности неоднократного повторения элементов и задач, которые просто должны войти в моторную память курсанта, самый надежный склад информации, для использования которой нужен не мозг, а его подкорка. Вы увидите это не на экзаменах, которые вы, возможно, будете устраивать, и которые вам ничего не дадут.

Вы увидите готовность курсанта в самом поведении курсанта, в его подходе к «снаряду», в его обращении со «снарядом» и в приемах при выполнении упражнений, становящихся все более индивидуальными и точными, в его осанке, взгляде, повороте головы, манере разговаривать. Все это изменится, не сомневайтесь, и совокупность внешних признаков даст вам безошибочный сигнал о готовности курсанта к его практическому применению в деле. Без всяких экзаменов.

Теперь пора прощаться, дорогие мои коллеги.

Желаю удачи.

До следующих встреч.

Шакалов.