Товарищи курсанты.

Сегодня мы с вами начинаем говорить о способах проникновения в подземные полости. Чтобы в очередной раз развеять очередной миф и избежать путаницы в определениях, мы с вами сразу договоримся о том, что в понятие «спелеотехника» входит не только преодоление вертикалей. И даже не столько.

На планете существует достаточно много пещер горизонтального типа, как, например, в Подолии, где расположены самые крупные из них. В пещере «Оптимистическая» суммарная длина ходов выскакивает далеко за 300 км при амплитуде высот всего 40 м. Это классическая горизонтальная пещера, где необходимости применять технику преодоления вертикалей.

Есть на свете спелеологи, которые жизнь положили на исследования горизонтальных полостей и не знают, да и знать не хотят, что такое техника преодоления вертикалей, зато великолепно, как никто другой на свете, освоили технику подземной топографической съемки. Благодаря их самоотверженному, тяжелому, продолжительному и совсем не простому труду, мы с восхищением смотрим на мелкую паутину горизонтальных ходов на их планшетах. Это грандиозная работа, и спелеологи, взявшиеся за исследование горизонтальных полостей, достойны всяческого уважения. Это геодезисты и топографы высочайшей пробы, изумительно ориентирующиеся в лабиринтах горизонталок, когда вся полость вокруг тебя больше похожа на высококачественный швейцарский сыр, с массой идущих во всех направлениях и во все горизонты ходов. Это люди, научившиеся блестяще преодолевать узости в пещерах, в просторечии называемые шкуродерами, а еще проще – шкурниками.

Но, все же, основная масса подземных полостей не горизонтальна. Как раз наоборот. По способам подхода к их преодолению все пещеры условно делятся на несколько типов:

1. Горизонтальные.
2. Горизонтально-наклонные
3. Вертикально-наклонные.
4. Вертикальные (шахты).
5. Каскадные.
6. Лабиринтовые

И если для прохождения первых двух типов полостей, как правило, нет нужды в применении специального снаряжения, то вертикальные, вертикально-наклонные и каскадные пещеры без организации линейных навесок не пройдешь.

Что касается лабиринтовых пещер, то, так сказать, в чистом виде, они встречаются нечасто. Самый яркий пример, пожалуй, «Оптимистическая». Или же «Флит-Ридж-Мамонтова», та самая, в которой заблудился непоседливый дурашка Том Сойер. Однако, элементы лабиринтов, более или менее сложные, почти всегда присутствуют во всех подземных полостях. Это нужно знать и всегда быть готовым к встрече с ними.

Если в простом лабиринте можно найти проход без особых проблем, то лабиринты сложные требуют особого подхода к их прохождению.

В практике алма-атинских спелеологов однажды была ситуация, когда группа в течение суток не могла найти выход из лабиринта пещеры «Победная». Это случилось в Ошской экспедиции 1981 года. Ничего страшного не произошло, но ощущение было не самое приятное.

Лабиринты не следует недооценивать. Существует очень простой метод маркировки нитки хода, избавляющий от проблем блуждания по ним. Еще Ариадна сунула Тесею клубок ниток, чтобы тот выбрался из лабиринтов Минотавра. Но нам применять эту технологию нет нужды, ниток не напасешься. Гораздо проще и надежнее промаркировать нитку хода пронумерованными пикетами, которые лепятся на стенку на каждом разветвлении ходов. Пронумерованными – для того, чтобы было понятно, в какую сторону двигаться, если вы все-таки сумели заблудиться.

Сказки о том, что для ориентации в лабиринтовых ходах можно применять какие либо другие способы, такие, например, как «правило левой руки», когда из многообразия ходов выбирается ближайший к вам левый, или, наоборот, правый, или ближайший вверх, или ближайший вниз – это все сказки. Я ни разу не видел, что бы кто-то успешно сориентировался, применяя это правило, или любые прочие, кроме правила маркировки хода. Если нет пикетов – маркируйте чем угодно, лишь бы маркировка была. В свое время при штурме Снежной именно лабиринты второго завала очень долго не пропускали вниз штурмовиков. Не день, не два – годы!

Точно так же мы поняли, что из себя представляет относительно простой лабиринт «Системы болот» пещеры Сумган-Кутук только после того, как провели ее топосьемку. Тоже через годы. Но это не значит, что, поняв, стали лихо в ней ориентироваться. Иной раз случалось, что, проходя по «родному» болоту к колодцу «Ворота рая», ведущему наверх, в ПБЛ, я с недоумением озирался и думал: «Господи, да куда же это я попал?».

Лабиринт не бывает до конца родным и знакомым. Всегда есть элемент неизвестности. Кроме того, лабиринты и горизонтальные ходы часто изобилуют шкурниками, прохождение которых всегда требует определенного навыка и совершенно определенной техники их прохождения.

Запомните навсегда: безопасных шкурников не бывает. А потому, прежде чем его проходить, сначала необходимо понять, как из него выйти. Одно дело, когда вы проходите короткую горизонтальную «горловину», и совсем другое - когда ползете головой вниз по многометровой наклонной «трубе».

Если «горловина» проходится, что называется, «на раз», то движение в «трубе» опасно по определению. В случае застревания в ней у спелеолога есть не более тридцати минут до потери сознания с последующим летальным исходом. Этот самый исход, уверяю вас, не заставит себя долго ждать, к сожалению. При условии полной неподвижности он придет через два, максимум три часа.

Кроме того, спасательные работы в протяженных шкурниках в подавляющем большинстве случаев НЕВОЗМОЖНЫ, из-за невозможности подобраться к пострадавшему. Мало того, случалось так, что застрявшее тело перекрывало выход наружу оставшимся внутри участникам группы.

А потому при прохождении узостей тоже существует перечень позиций под названием «нельзя»:

1. Нельзя проходить узости в одиночку, потому что в случае застревания некому будет помочь.

2. Нельзя проходить узости без комбинезона, потому что при движении назад задравшаяся и скатавшаяся одежда намертво заклинит вас в шкурнике. По той же причине нельзя проходить шкурник в обвязке.

3. Нельзя входить в узость в положении «руки вверх», потому что в так вы не сможете маневрировать, и будет трудно дышать. Только наперекос, в положении «рука вверх – рука вниз».

4. Нельзя входить в незнакомую узость головой вперед, потому что, если узость окажется непроходимой для вас, вы будете возвращаться, как бы это по мягче выразиться, «раком». Лучше в таком положении войдите в нее.

5. Нельзя первым проходить узость самому маленькому участнику, потому что, если он застрянет, то в наибольшем удалении от других членов группы, и до него никто уже не дотянется.

6. Нельзя последним проходить узость самому большому участнику, потому что, если он застрянет, то эту пробку трудно вышибить, действуя только с одной стороны.

7. Нельзя проходить шкурник одновременно всем, потому что в случае застревания первого, остальные должны будут последовательно «сдавать назад». Это, в лучшем случае, большая потеря сил и времени, в худшем – братская могила.

Только по одному, только последовательно, желательно - не молча сопя и попукивая от напряжения, а давая голосовую информацию партнерам о направлении хода и вашем положении в нем.

Вот так-то, товарищи курсанты.

А вы мне говорите – «Ах вертикаль, ах вертикаль!»

Прохождение вертикалей в полостях далеко не всегда самое сложное в работе спелеолога. Хотя это не значит, что вертикаль – это просто. Отнюдь. Под землей не бывает легко и просто. Никогда, нигде и никому. Зарубите себе это навечно. Пещера – это АБСОЛЮТНО ДРУГОЙ МИР, однозначно и ВСЕГДА ВРАЖДЕБНЫЙ ЧЕЛОВЕКУ. И если прохождение вертикалей – это наиболее сложный процесс в техническом плане, то процесс преодоления шкурников очень тяжел физически и психологически.

Так вот, о вертикалях.

С того момента, когда первые спелеологи еще в позапрошлом веке начали пытаться проникнуть в пещеры, начала развиваться техника прохождения вертикальных полостей. И эта техника, естественно, впрямую зависела от изобретенных для нее технических средств. В основной своей массе элементы тех, безнадежно устаревших техник, почили в бозе в период с 50-х по 80-е годы двадцатого века, поскольку к этому времени сформировалась окончательно философия прохождений, появились новые элементы специального снаряжения, давшие возможность отработать так называемые одноверевочные техники.

Я недаром говорю именно о философии прохождения вертикалей, потому что каждая из сменявших друг друга или шедших параллельно техник обладала своими достоинствами, одновременно со своими же недостатками. Только снаряжение, разработанное и надежно функционирующее в жестких условиях полостей, дало условия для бурного развития одноверевочной техники. Для того чтобы отказаться от двухопорной техники и повиснуть на одной веревке, нужно было отказаться, прежде всего, от старой философии линейного движения, предусматривавшего постоянную работу на двух линейных опорах. Поверьте, это было непросто. Все равно, что вывернуть душу.

Это не значит, что мы добрались до верхнего предела. Непрерывно и постоянно ведутся разработки новых технических средств и элементов снаряжения, дающих, в свою очередь, возможность по-новому их применить.

Уже сейчас техника СРТ, произведшая революцию в способах отработки вертикалей, медленно, но верно, подпирается корделетной и тонковеревочной.

Кто сказал, что современное снаряжение останется современным и через десять лет? Как знать, вполне возможно, что через десяток лет произойдет очередная переоценка ценностей.

Однако, из ничего - ничего не берется, и в элементах передовой техники странным образом угадываются ее истоки, то, откуда все началось и развилось. Кроме того, и это очень важно, довольно часто случается так, что гораздо удобнее применить элементы, какой-то из старых добрых техник, чем городить огород с передовыми технологиями, гораздо менее эффективными в данном, конкретном, случае. Причем, примеры можно привести совершенно, так сказать, дубовые.

В Сумгане, при работе на коротких отвесах, с успехом применялась деревянная лестничная техника, которую в XIX веке использовал дедушка мировой спелеологии Эдуард Мартель. Брались две осины, сколачивалась лестница, опускалась вниз и стационарно устанавливалась там, где это было нужно. И, чтобы далеко не ходить за вторым примером, в том же Сумгане из-за сильно разрушенных стен входного колодца весьма затруднительно применять технику СРТ. Гораздо безопасней вывесить по центру двухопорную навеску, родом из прошлого века, на все восемьдесят метров отвеса. Причем, в самом неблагодарном ее варианте, по схеме «трос-веревка», соответственно, используя для спуска рапель, а для подъема техникой «стопа-колено» - трос.

К чему я веду? Да к тому, что новое вырастает из старого и, чтобы грамотно работать под землей, нужно иметь хотя бы общее представление о том, как это могло бы делаться в том или ином случае. Гораздо важнее понять не то, КАК это делается сейчас, а ПОЧЕМУ это делается именно так, а не иначе. Без понимания сути разных видов спелеотехник это сделать нельзя. Все равно, что авиамоделиста посадить в кабину истребителя.

Техника СРТ – это высший пилотаж, в котором уже нет места вопросу КАК, потому что спелеолог, владеющий этой техникой, на уровне условного рефлекса знает ответ на вопрос ПОЧЕМУ.

Почему карабин не должен опираться на излом камня, почему петля карема должна быть короткой, почему под крюк навески должен использоваться именно «спит», почему веревка не должна лежать на стенке, почему навеску отводят от потока, почему ставят именно тросовую оттяжку, почему угол локальной навески должен быть острым? И еще очень много «почему», которые для хорошо подготовленного человека вопросами не являются. И ради понимания этих «почему», мы с вами всерьез будем изучать «старую» технику.

Итак – все начиналось с лестниц. Обыкновенных - деревянных приставных. Их заносили, ставили к стене или опускали в колодец. Но не во всякую пещеру занесешь лестницу и не во всякий колодец ее поставишь, а потому очень скоро стали использовать веревочные. Тоже обыкновенные, с деревянными перекладинами по пеньковой веревке. А поскольку эти лестницы были огромного веса и объема, то перекладины старались делать повыше, примерно через метр одна от другой.

Так родилась лестничная техника. ЛТ. Передвигаться по такой лестнице было сущее мучение, однако, поскольку она не могла быть длиной более двадцати метров, то до поры до времени терпели. Соответственно, и страховок никаких не применяли. Ходили, что называется «внаглую».

Лестница – первая линейная опора, которую применили спелеологи. Даже назвать ее линейной можно с известной натяжкой, поскольку, передвигаясь по лестнице, спелеолог движется, последовательно нагружая точки перекладин. Так что – линейно-точечная. И продержалась она в том, или ином виде очень долго, лет около ста.

До тех пор, пока не появилась капроновая веревка, альтернативы лестнице не было. Конечно, лестница постепенно видоизменялась. Появился дюралюминий, который, в совокупности со стальным тросом, дал возможность облегчить ее и увеличить длину. Но возникла другая проблема. Двадцать метров – это не сто. Прошлепать по лесенке сто метров вверх, равно, как и спуститься вниз – занятие не для слабонервных и физически слабых. Кроме того, как вы помните, мы с вами уже говорили о том, что каждый узелок, завязанный на линейной опоре, ослабляет ее в большей, или меньшей степени.

Представьте, сколько требуется узелков для вывязывания двадцатиметровой лестницы и самостоятельно сделайте вывод о надежности этой конструкции.

Потребовалось найти способ организовывать страховку, поскольку ослабевшие люди все чаще начали слетать с лестниц. Так появилась примитивная обвязка, которую посредством двух усов и примитивных же карабинов перещелкивали последовательно через перекладины. Так появилась первая самостраховка. Однако люди продолжали летать из-за обрывов лестниц, или же зависать на них, когда окончательно ослабеют. Тогда была применена веревка для организации независимой верхней страховки участника. И родилась классическая лестнично-веревочная техника.

ЛВТ. Первая техника, первая последовательная совокупность элементов снаряжения, специально предназначенная для преодоления вертикальных полостей. Правда, она была элементарной, но это уже была техника. И оставалась она такой, пока на смену пеньке не пришел капрон.

Первая техническая революция пришла в спелеотехнику вместе с синтетической веревкой. На ЛВТ это отразилось сразу же тем, что страховочную веревку перестали использовать для организации верхней страховки, а оставили свободно висеть рядом с лестницей, осуществляя за нее самостраховку посредством схватывающих узлов. И это была первая линейная опора, предназначенная именно для осуществления непрерывной самостраховки участника. Тяжелые и громоздкие лестницы начинали постепенно изживать себя. Они путались, рвались, их невозможно было протаскивать в узости. Синтетическая веревка их добила. Так же, как при самостраховке, для подъема по вертикалям были применены схватывающие узлы в сочетании с примитивными методами подъема.

Вот теперь – внимание. Одной из первых подъемных систем была «лягушка», где использовалась техника последовательного сгибания-выпрямления ног с зависанием на схватывающих узлах по схеме «ноги-грудь». Система была очень несовершенна, и ее быстро забыли. До поры. Сейчас этот и только этот метод подъема применяется в СРТ. И как бы его ни пытались называть – это старая добрая «лягушка», которая родилась пятьдесят лет назад, на заре развития движения по линейным опорам.

Лестницу отбросили в сторону, заменив ее второй веревкой, которую использовали и для подъема, и для спуска. И назвали эту веревку – «рапель» Так появилась веревочно-веревочная техника (ВВТ), ознаменовав собой вторую техническую революцию в спелеотехнике, пожалуй, наиболее значительную, потому что эта техника заставила очень серьезно задуматься над разработкой принципиально новых спуско-подъемных систем. Ведь еще тридцать лет назад спускались «Дюльфером», или, прости Господи, «коромыслом», а поднимались на «лягушке», связанной из узлов Бахмана. Поднявшись-спустившись пару раз в колодец таким способом, поневоле начнешь задумываться над изобретением зажимов для подъема и самостраховки, а также над спусковыми устройствами.

Поскольку человек проявляет чудеса изобретательности, когда дело касается собственной жизни, то такие устройства в огромном количестве появились в очень короткое время. Но большинство изобретенных устройств были скороспелы и ненадежны, и только время отбросило неудачные конструкции, оставив очень небольшой перечень действительно работоспособных. На основе самохватов «Гиббс» была разработана подъемная система «стопа-колено», а фрикционные спусковые устройства «решетка» и «бобина» обеспечивали спуск по веревке, не калеча ее. Но, Боже мой, сколько изобретений было отброшено за профнепригодностью, и сколько крови это стоило! Все эти каталки, хибблеры, рогатки, БСУ - сколько людей заплатили за это здоровьем, а порой и жизнью.

Однако, все вроде бы, наладилось, и пошли глубины. Что ни год, пещеры начали их активно набирать. Казалось бы - жить, да радоваться! Но нет в мире совершенства. И если альпинисту для восхождения нужно три-четыре веревки, то спелеологам для прохождения пещеры необходимо провесить все вертикали по нитке хода. Ладно, если эти полости неглубокие, триста-четыреста метров. Но вы представьте себе полость километровой суммарной глубины, которую нужно провесить. А теперь умножьте это на два. А теперь умножьте это на вес метра веревки. А теперь представьте объем этой веревки. А теперь представьте модульеро, понуро стоящих у стены аккуратно сложенных веревочных модулей. Представили?

Люди, штурмовавшие первые километровки, тоже очень хорошо это представляли и понимали, что так жить дальше нельзя. Нужно придумывать что-то для сокращения веса и объема линейных опор. Иначе дальше уже не пройти.

И тогда появился гибрид троса и веревки. Тросо-веревочная техника (ТВТ) явилась следствием этого поиска. Трос обладал двумя серьезными преимуществами перед веревкой. Он был легче веревки втрое и меньше в объеме всемеро. К сожалению, дальше шел один недостаток, который технику хождения по тросу уравнивал с техникой хождения по лезвию ножа.

Трос абсолютно статичен, а значит - рвется даже при небольшом рывке, хотя способен выдержать очень большую статическую нагрузку. Полуметра пролета на тросе иногда достаточно, чтобы он лопнул. Но сорваться на тросе, даже если он вас выдержал – удовольствие небольшое, уверяю вас. Рывок будет такой силы, что затрещат кости.

Однако делать было нечего, и техника ТВТ стала использоваться на глубоких штурмах, а потом и на других прохождениях. Для этого нужно было придумать зажимы для подъема по тросу и спусковое устройство для спуска по нему же. Что касается зажимов, то их сделали быстро, а вот сколько-нибудь надежное спусковое устройство, пригодное для использования спелеологами, не придумано до сих пор. А потому техника ТВТ является гибридной во всех смыслах этого слова. Мало того, что здесь скрещиваются трос и веревка, но эти линейные опоры и используются последовательно в качестве рапели. Спускаются по веревке, страхуясь за трос, а поднимаются по тросу, страхуясь за веревку.

Техника ТВТ, я бы сказал, максимально приблизила нас к ходьбе «по грани», где ошибки не прощаются. Но, как, ни странно это звучит, именно эта техника подвела к этапу освоения техники одной веревки. Именно она, изнасиловав душу, привела к философии СРТ.

Именно эта техника психологически подвела спелеологов к освоению техники одной веревки. Именно она подвела нас к осознанию «парадокса СРТ», к пониманию того, что безопасней и удобней передвигаться по одной веревке, чем по двум.

Великий русский летчик Сигизмунд Левоневский, при выборе самолета для перелета через Северный полюс, говорил: «Одномоторный самолет – это сто процентов риска, четырехмоторный – четыреста».

Соответственно, перенося эту фразу на нас, можно сказать: «одноопорная техника – это сто процентов риска, двухопорная – двести». В этой фразе, по сути, и заключается вся философия техники одной веревки. Она максимально проста, предельно понятна, но не то, что не прощает, а даже не предполагает возможности совершения ошибок.

Но это – уже тема другого раздела спелеотехники. Благодарю за внимание.